Письма - Никита [ИАКИНФ] Бичурин

МОЛЛЕР Н. С.

Иакинф Бичурин в далеких воспоминаниях его внучки.

 ПИСЬМО К КАЗАНСКОМУ ПРОТОИЕРЕЮ Б. Г. ПОЛИКАРПОВУ

Оставя Пекин мая 15, мы приехали в Кяхту августа 1 числа. Несмотря на великую трудность и долготу пути, благодаря Богу совершили сие путешествие весьма благополучно. Итак, после долговременного странствования, наконец возвратились в любимое Отечество и с нетерпеливостью желаю знать о участи родных и друзей моих. Имея всегдашнее пребывание в общей нашей отчизне, без сумнения, знаете, где ныне находится о. архимандрит Антоний, Г. Карсунский и брат мой Илья Фениксов. Покорнейше прошу уведомить меня как о местопребывании, так и состоянии их. Сим окажете мне приятнейшее одолжение. Я не могу точно сказать, сколь долго пробуду в Кяхте, ибо со стороны правительства не учинены предварительное распоряжения к отправлению нас в далекий путь; но думаю, что не ранее, как зимним путем можем тронуться из Иркутска. Итак, письма Ваши можете адресовать на имя мое в Иркутск. В надежде скорого личного свидания остаюсь с истинным почтением и преданностью

архимандрит Иакинф.

Августа 8

 1821 г.

 Кяхта.

 ПИСЬМО К Н. А. ПОЛЕВОМУ

Милостивый государь мой Николай Алексеевич!

Многократные свидания с вашим братцом столько ознакомило меня с вами, что я как будто лично и хорошо уже знаю вас и потому в [...] переписке с вами буду [297] изъясняться просто. Обещанная вам статья, как принадлежащая к статистике, будет помещена в Северном Архиве, а в вашем ученом журнале приличнее напечатать две первые главы из Китайской философии. Рассмотрите их повнимательнее. Я все понимаю в них; но, будучи худой знаток с российской словесностью, затрудняюсь в прииске слов для вразумительного изложения понятий. Сии две статьи были мною сообщены здесь некоторым филологам; даже сам M. M. Сперанский читал их. Но все встретили затруднение в новом образе китайского умствования. Если вам удастся приискать слова, ближе по значению подходящие к понятиям китайцев, то прежде сообщите мне. Имея пред собой самые определения терминов их, я лучше могу судить о соответствии каждого слова к понятию изображаемой ими [...].

К новому году еще выйдет в свет статья «Описание Чжуньгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии». Перевод с китайского. Потом буду печатать Историю первых четырех ханов из дома Чингизова. Также перевод с китайского. История Тибета и Хухунора от древн[ейших] времен до 13 столетия давно переписана набело и на сих днях будет подана в Азиатский департамент. Это также перевод с китайского. Теперь занимаюсь отдельною [...] Землеописание китайского государства, которое в конце следующего года будет издано в свет с пятью большими картами: Китая, Маньчжурии, Монголии и Туркестана на двух, Тибета с Хухунором на одной. Далее сего ничего не предположено. Помолитесь апостолу, чтоб вдохнуть россиянам охоту к чтению книг на русском языке [...]. Прощайте. [...] всегда ваш покорнейший и усерднейший слуга м[онах] Иакинф.

Ноября 12

 1828.

 С. П[етер]бург.

ПИСЬМА, ОПУБЛИКОВАННЫЕ В «ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЕ» ВЫПИСКА ИЗ ПИСЬМА К И. В. СОМОВУ

(от 5 апреля, из Иркутска)

С 26-го минувшего месяца я нахожусь в Иркутске. Путь мой от столицы до сего места был благополучен. В исходе [298] мая отправлюсь за Байкал в путешествие. В здешнем краю я нашел много интересного для меня, и надеюсь провести время странствия в трудах принявших и полезнейших, по отношению к этнографии азиатских народов. Теперь занимаюсь монгольским языком, и в доброжелательстве здешних жителей нахожу во всем соответствие моим желаниям... Окружности сего города (Иркутска) покрыты громадами льдов на великое пространство, а на окрестных горах лежит снег, несмотря на прекрасную, теплую погоду, около трех недель продолжающуюся... В городе так все тихо, как будто живешь на уединенной даче. И так по необходимости сижу дома, препровождая время в разговорах с монгольскими литераторами.

1830

ВЫПИСКА ИЗ ЧАСТНОГО ПИСЬМА. КЯХТА, 23 АВГУСТА 1830 г.

Забайкальский край видел в нынешнем году одно из обыкновенных естественных явлений, но горестных для человечества по своим последствиям. Это наводнение, которое здесь называют потопом. В последние два дня минувшего июля находили с северо-запада перемежающиеся дожди. С 1-го августа река Селенга начала возвышаться и столь быстро, что 4-го числа поднялась уже до 24-х футов выше обыкновенной своей поверхности. Надобно предполагать, что сильные дожди шли более от Кяхты к юго-западу, потому что Селенга совершенно остановила течение побочных рек. Около 20-го числа она только начала упадать (к 22 числу убыль простиралась до 7-ми футов), и в продолжение сего времени между противоположными цепями береговых ее гор сверкала одна зеркальная поверхность вод, покрытая черными пятнами. Это были верхушки талинных дерев и кустов, обильно растущих по островам и береговым долинам. Сухопутное сообщение между Иркутском и Кяхтою пресеклось. От Верхнеудинска до Байкала, и на последней станции от Кяхты к Селенгинску, по большой дороге плавали в лодках. Торчащие из воды верстовые столбы показывали направление пути. Верхнеудинск почти весь был в воде; по улицам из дома в дом плавали в лодках. Селения, расположенные по Селенге и в устьях побочных рек, большой частью потоплены или снесены водою. Жители, нечаявшие столь высокой воды, [299] успели спасти только скот, а теперь и сами живут в юртах и шалашах по горным возвышениям.

Бедствия, причиненные сим наводнением, трудно представить во всем их объеме. Все сенокосы по берегам и островам Селенги, от границы до Байкала, потеряны, потому что скошенные травы унесены водою, а оставшиеся на корне покрыты илом. Равной участи подверглись и хлеба, посеянные близ разлившихся рек. К довершению сих бедствий, должно присовокупить еще потерю лова омулей, производимого по Селенге в первой половине августа. Известно, что селингинские омули составляют коренную пищу жителей Иркутской губернии, а самый лов доставляет пропитание нескольким тысячам людей обоего пола. Высокая вода отняла средства воспользования сим промыслом.

Августа 30. Наводнение уменьшилось; но вода в Селенге еще стоит выше берегов. Сказывают, что в западных странах Китая было землетрясение. Наше наводнение не есть ли следствие сего землетрясения?

Сегодня духовная миссия, посылаемая в Пекин, отправляется за границу.

1830

КЯХТИНСКИЙ ПИР (Письмо из Восточно-Азиатской России)

Несмотря на чрезвычайную трудность дороги по причине необыкновенного наводнения за Байкалом, 17 августа достигнул я китайской границы, и притом в самое счастливое время. В Троицско-Савске, где я остановился по должности, находилась духовная миссия, отправляющаяся в Пекин, и разные чиновники, назначенные для сопровождения оной. В самой Кяхте имел пребывание действительный статский советник барон Шиллинг Фон-Канштат со своею свитою, а в китайскую торговую слободу прибыл один монгольский князь, для сдачи русских, перешедших за границу. Стечение столь разнообразных гостей очень занимало меня, и я дал полную волю языку для удовлетворения любопытства.

О нынешней духовной миссии вообще здесь говорят, что она состоит из образованных молодых людей разных знаний, с хорошею нравственностью и отличными способностями. Сего очень довольно для оправдания надежд [300] правительства. Честь министерству иностранных дел, что он умеет избирать людей, достойных почетного своего назначения! — барон Шиллинг, как говорят, более всего занимается теперь с бурятскими ламами разбором монгольских и тибетских книг, и должно думать, что не одно любопытство побуждает его предаваться занятиям столь скучным, но цель высшая и полезнейшая: распространение филологических сведений о восточных языках и пояснение темных мест в истории коренных обитателей Восточной Азии. Слышно также, что барон, по случаю перемены духовной миссии, намерен выписать из Пекина весьма много ученых книг на языках китайском, маньчжурском, монгольском и тибетском. Впрочем, сказанное мною выше о цели его есть только моя догадка: поверку оной и истинную причину сих ученых изысканий раскроет нам время.

О приезжем монгольском князе сказывали мне, что он есть третий сын Юндунь-Дарцзия, известного в России по долговременному его управлению пограничными делами в Урге. Он теперь служит в Урге при пограничном начальнике в качестве правителя канцелярии, и будто бы с той целью, чтобы впоследствии занять здесь должность покойного отца своего. Старший брат его наследовал достоинство и удел отца и находится при Китайском дворе в должности генерала-адьютанта; второй брат служит в кабинете при приеме бумаг, а четвертый еще дома воспитывается.

Пограничный начальник г. Петухов, по благоразумию и опытности своей, легко и скоро привел к концу спорное дело о перебежчиках, и 22-го августа пригласил к столу всех гостей и своих единоземных, и заграничных. Вы не можете себе представить, сколько я радовался, увидев себя в списке приглашенных. С этой минуты каждый час казался мне сутками. Новость предметов и редкость подобных случаев отняли у меня сон, и 22-го числа рано поутру я был уже в Кяхте ибо все то, что прежде мне рассказывали об этом месте, казалось как-то неудовлетворительным, и потому мне хотелось видеть все события сего дня собственными глазами.